ВО ИМЯ ОТЦА, И СЫНА, И СВЯТОГО ДУХА!
Сегодня за богослужением мы вновь слышали слова апостола Павла, которые он обращает к ефесянам. Это очень торжественное, лаконичное и теплое послание, в котором Павел уделяет большое внимание теме единства верующих во Христа.
Апостол, обращаясь к своим адресатам, говорит о себе, как об узнике в Господе. С одной стороны, Павел действительно в момент написания посланиях находится в заключении. С другой стороны, он узник именно во Христе, то есть он отдает себя в плен Господу, то есть всецело предается Его воле, доверяет устроение своей жизни как на земле, так и в будущем веке. Нас с вами Павел призывает
жить достойно того призвания, которым мы призваны.
Сам Павел, некогда встретившись со Христом, услышав призвание, принял это призвание и деятельно стал его осуществлять. Вот и нам он напоминает, что мы призываемся к обновленной жизни с Богом. Это значит, что Бог нас приглашает быть вместе, но на это приглашение должен быть дан ответ. Причем не только словесный, а деятельный: надо прийти и быть. Ведь когда нас приглашают на день рождения, мы, во-первых, обещаем прийти, во-вторых, готовимся, покупаем подарки, наряжаемся, в-третьих, приходим и радуемся общению. Это достойная, то есть соответствующая реакция на приглашение на день рождения. Далее апостол пишет, какова достойная, то есть нормальная и правильная реакция для тех, кто принимает призыв Божий.
(Живите достойно…) со смиренномудрием и кротостью, с долготерпением; снисходите друг ко другу с любовью; старайтесь узами мира хранить единство Духа.
Тут апостол Павел употребляет интересное слово «смиренномудрие». Бывает высокомудрие, когда человек радуется своей гениальности, реальной или мнимой, и презрительно поглядывает на остальных. А бывает неправильно понимаемое смирение: вот я такой забитый, ничтожный, глупенький. Оба варианта восприятия себя разрушительны для человека и окружающих. Правильно и созидательно, когда человек и мудр, и смирен одновременно. Когда он преумножает опытность и знание, но в то же самое время не превозносится.
Снисхождение должно быть у нас друг ко другу с любовью. Ведь снизойти и уступить можно очень по-разному. Можно уступить, стиснув зубы. Можно снизойти, всем видом показывая, как противен тебе человек, как он неравен тебе, сколь много он ниже. Нам нужно научиться и уступать, и снисходить друг ко другу с любовью, постоянно держа в памяти, что мы сами постоянно ошибаемся. Ведь во время нашей неудачи мы очень надеемся, что к нам снизойдут не как к отбросам общества, а по-дружески поддержат, подбодрят, протянут руку. Вот это норма для христиан.
Старайтесь узами мира хранить единство Духа.
Это очень важная для нас мысль апостола Павла. Мы не должны сохранять единообразие казарменного формата, когда все выглядят одинаково, говорят одними и теми же словами, а думает за них кто-то другой. Святитель Иоанн Златоуст, память которого мы сегодня особенно чтим, замечательно сказал на этот счет: «Что такое единение духа? Как в теле душа все объемлет и сообщает какое-то единство разнообразию, происходящему от различия членов телесных, так и здесь. Но душа дана еще и для того, чтобы объединять (людей), неодинаковых между собою по происхождению и по образу жизни. Старец и юноша, бедный и богатый, отрок и взрослый, муж и жена, и всякое существо, одаренное душой, есть что-то единое и — это единство более единства телесного. Первое сродство выше последнего, духовное единство совершеннее… Как огонь, попадая на сухие деревья, обращает их в один горящий костер, а над влажными не оказывает никакого действия и не соединяет их между собою, так бывает и здесь: холодность душевная не способствует к соединению, а большей частью теплота». То есть единство наше лежит гораздо глубже каких-то внешних проявлений. Иными словами, мы едины, но не одинаковы.
Одно тело и один Дух, как и одна надежда, к которой вы призваны в вашем призвании; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех. Одно тело, как одна Церковь. Один Дух Святой, Который наполняет благодатью эту Церковь. Одна у нас надежда: «чаем воскресения мертвых и жизни будущего века». Один Господь, то есть лишь одному Господину мы отдаем свою жизнь. Вот буквально сейчас мы произнесли гимн: Один свят, один Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца. Аминь. Одна вера и одно крещение, то есть оно и количественно одно, как одна смерть и одно воскресение, так и по смыслу мы все крещены во имя Святой Троицы, поэтому и веруем мы в одно и то же.
В этих словах апостола мы чувствуем напряжение, потому что он старается показать, что есть главное. Христиане переживают эти главные моменты вместе, и это нас объединяет. Понимая, что есть главное, а что нет, мы имеем пространство для того, чтобы в него вошел другой человек со всеми своими чудачествами и особенностями. Ведь несмотря на то, что мы болеем за разные футбольные команды, нас с ним объединяет Христос, а это гораздо важнее. Как говорят: «да мы прошли вместе и огонь, и воду». Так и мы можем сказать: «да мы вместе за Божественной литургией молились, мы причащались из одной Чаши, Христос был посреди нас».
Главное основание для того, чтобы прощать друг друга, любить друг друга, быть едиными – Христос. Иное основание ненадежно. Для Бога не важно, кто ты: апостол, предприниматель, доктор наук, архиерей, пекарь или кто бы то ни был еще. Всякий приходит и находит свое место рядом с другими, непохожими на него людьми, потому что объединен одним Божественным откровением с ними.
Если мы будем подходить с иным принципом или по какому-то еще шаблону формировать церковное сообщество, тогда рано или поздно такое сообщество превратится в закрытый клуб по интересам к чему-угодно, но не ко Христу. А в таких закрытых обществах крайне важно соответствовать определенным требованиям. Например, в закрытом клубе любителей творчества Пушкина, если такой есть, наверное, нельзя встать и сказать, что сегодня хочу обсуждать Тургенева или Достоевского. Там ничего не нужно, кроме Пушкина. И ты, если не разбираешься в творчестве Пушкина, не читал его, то и иди отсюда. Но у нас не так. Христос способен обнять всех и призывает всех к Себе, чтобы люди имели единство в главном и оставляли пространство для второстепенного: хоть для Пушкина, хоть для Донцовой, не притесняя друг друга.
Большая проблема для нас, людей XXI века, осмыслить вопрос единства с другими людьми, даже единоверцами, потому что мы очень привыкли к индивидуализму. И по инерции привносим этот индивидуализм и в Церковь. А тут оказывается, что мы не сами по себе к Богу пришли, а все вместе, что Он воспринимает нас как единое Свое тело. И в этом теле нет ненужных частей, все в нем на своем месте реализуют свою уникальность. Поэтому да будут у нас «в главном — единство, во второстепенном — свобода, во всём — любовь»!
Аминь!
